Звезды о Гордоне
Даниил ГРАНИН




— Не стану отрицать: я не очень охотно взялся за предисловие к новой книге Дмитрия Гордона, а если спросите, почему, в ответ процитирую Сенеку, который писал: «Все, о Луцилий, не наше — чужое, и только время — наша с тобой собственность. Природа предоставила в наше владение лишь эту вечно текущую и непостоянную вещь, которую вдобавок может отнять всякий, кто этого захочет... Люди решительно не ценят времени, хотя это единственное, что даже при всем желании нельзя возвратить». Что же, когда тебе девяносто один, справедливость и правоту этих слов ощущаешь особенно остро...

Жаль тратить время на всяческие свои и общественные обязанности, и вообще, чем меньше публичности, тем больше часов, минут и секунд остается на работу, на одиночество, которого так не хватает, чтобы о чем-то подумать, что-то понять... Впрочем, отмалчиваться, когда речь идет о главном деле моей жизни — литературе, я не могу.

Число книг, которые человек успевает на своем веку прочитать, может быть велико, но не бесконечно, поэтому каждый из нас вынужден постоянно решать, какой из томов на полке выбрать и как отличить книгу хорошую от плохой. Иногда по возможности я бываю на книжных ярмарках, где молодые люди, читатели и журналисты, допытываются, как я оцениваю какие-то скандальные, эпатажные вещи — скажем, очередные романы Эдуарда Лимонова или Владимира Сорокина, и всякий раз я отвечаю: вопрос некорректный.

Человек имеет право на индивидуальный вкус. Одному может нравиться Толстой, другому — Достоевский, но это не значит, что Лев Николаевич плох или Федор Михайлович по каким-то критериям недотягивает (ни в коем случае!), — можно говорить лишь о том, что вкус надо развивать и воспитывать, причем не только у читателей, но и у писателей.

К сожалению, литературой, культурой молодое поколение в массе своей не интересуется: это не престижно, не выгодно — то есть ему ни к чему. По сути, молодежь мы потеряли, а ведь раньше у нас была хорошая школа, отличное высшее образование... Тогда наше общество
называли самым читающим и книги в нем были высшей ценностью, а сегодня их превратили в обычный товар — только отметки на обложке не хватает: употребить до такого-то числа... Мне вот рассказывали, как некие ретивые деятели расчищали библиотеки от произведений с «истекшим сроком годности», но не бывает «просроченных» книг — есть просто такие, которые перестали читать, поскольку они конъюнктурны. (С другой стороны, произведения каких-нибудь Софокла или Еврипида созданы двадцать пять веков назад, но они и сегодня имеют ценность).

Разобраться в книжном потоке бывает непросто, однако еще сложнее порой сориентироваться, что такое хорошо и что такое плохо в обычной жизни. Стерты грани, скомканы ориентиры, и я, к примеру, не раз заявлял, что памятники сносить никуда не годится, — не дело потомков рушить то, что возводили отцы и деды. По-моему, это варварство, хотя сообщение о том, что к шестидесятипятилетию Победы на деньги, собранные местными коммунистами, в Запорожье установлен памятник Иосифу Сталину, совсем меня не обрадовало. Я, фронтовик, вступивший в партию в сорок втором, вправе свое мнение высказать? Тогда вот оно: ставить памятник Сталину после того, как развенчан культ личности и разоблачены его злодеяния, неприлично!

Или мне говорят, что в Киеве одну из центральных улиц назвали в честь гетмана Мазепы: мол, вам, автору романа «Вечера с Петром Великим», это особенно интересно, но у меня увековечивание столь одиозной фигуры ничего, кроме негодования, не вызывает — думаю, это стало возможным только в результате какой-то фальсификации истории.

За десять лет работы над книгой о Петре I я изучил исследования множества добросовестных авторов — и зарубежных, и российских (вплоть до Пушкина): максимум того, что было написано на эту тему на протяжении трех веков, так вот, свидетельства очевидцев, документы, серьезные историки, наконец, показывают, что Иван Мазепа был изменником, предателем, и попытки восстановить его имя, представить его героем — чистая политика. Те, кто это делают, не об исторической правде пекутся, а просто подстраиваются под требования властей (точнее — подстраивались: употребить прошедшее время будет точнее).

Кто виноват? Не знаю. Всякий раз, наверное, надо разбираться конкретно, по возможности объективно и взвешенно, а не сразу навешивать ярлыки. Люди теперь, когда в историю постоянно вносят какие-то коррективы, могут искренне заблуждаться, потому что мы породили в их головах ералаш. Тот же уроженец земли украинской Троцкий: то он соратник Ленина, могучий мыслитель и мотор революции, то враг народа, то вновь выдающийся марксист... Все время происходят какие-то повороты, в которые зачастую трудно вписаться, поэтому надо скрупу¬лезно, шаг за шагом восстанавливать историческую правду и справедливость. Проблема, увы, в том, что мы много врем и нам много врут, мы окружены ложью внешней и внутренней, мы вырастаем во лжи и живем в ней годами, примиряясь с ней, потому что так и легче, и выгоднее.

Не помню такого состояния общества, с таким разгулом бесстыдства и бессовестности, как ныне. В советские годы низкий нравственный уровень еще можно было объяснить — хоть и не оправдать! — страхом, прессом идеологии, репрессиями, а в нынешнем человеке мы, очевидно, имеем дело с принципиально другим отношением к совести и стыду, и для этого немало телевидение постаралось.

Я уже не раз говорил, что считаю его идеологической диверсией против индивидуума, который был читающим, думающим, любил классиков литературы и кино. Ну сколько можно пичкать публику эротикой, засильем смехачей, бездуховной жвачкой вроде «Дома-2», дурацкими шоу? Все эти передачи целенаправленно оглупляют, потому что телевидение — и российское, и украинское — в других показателях, кроме рейтинга, как мне кажется, не нуждается. Нацелено оно лишь на добычу денег, которая и определяется этим рейтингом, — вот и повышают его самыми примитивными средствами: показом жареного, сексуальными сценами, сплетнями.

Программу Дмитрия Гордона, разумеется, в виду не имею: она тут стоит особняком — более того, я потому и согласился дать ему интервью (хотя обычно контактов с масс-медиа избегаю), что стремился это направление поддержать. Мне симпатичен автор, который приглашает к себе в собеседники хороших и реализовавшихся (а значит, счастливых) людей, мне нравится, что его гости рассказывают об истории, об успехах наших науки, искусства. Понятно, что они пытаются представить себя в выгодном свете (каждый человек хочет казаться лучше, чем на самом-то деле есть), но Дмитрий так ставит вопросы и так ведет разговор, что его визави выявляются независимо от того, что отвечают, а зрители и читатели видят, насколько они искренни и каковы в сущности их идеалы.

Дмитрий подарил мне свои книги, а в них — интервью со многими достойными, интересными личностями. Например, я давно люблю Виталия Коротича и с огромным удовольствием прочитал с ним беседу, были и другие герои, общение с которыми стало для меня истинным праздником, но попадаются и пустые людишки, так называемые откровения которых лично я бы в таких замечательных сборниках не помещал (не помню уже фамилий, да это и не суть важно — не в персоналиях дело).

Я за строгость отбора, а она, в свою очередь, должна диктоваться вкусом и целью, которую автор перед собой ставит. Прежде всего нужно себе задать вопрос: для чего книга затеяна? Чтобы запечатлеть выдающихся современников, развлечь публику или, быть может, прославиться? Я, например, вижу какую-то попытку создать портрет нашего времени, которого коснулась порча, но которое, тем не менее, ценно не только для нас, но и для будущего, для потомков.

Напоследок Дмитрию вот что скажу: художник, литератор должен быть свободным от догм и условностей. Тебе дан твой голос: не важно, слабенький или сильный, но, главное, твой, который никто заменить не может, — вот и пой свою песню, делай то, что считаешь нужным, осуществляй себя, а не моду.

И только тогда будешь прав!

Из предисловия к книге «Между прошлым и будущим» (2010)










Полный адрес материала :
http://www.gordon.com.ua/stars/granin/