Эта беседа с Андреем Мягковым чем-то напоминала популярную на Западе программу «Разрушители мифов»: мифы, легенды, сказки и актерские байки об Андрее Васильевиче, казалось бы, давно утвердившиеся в народном сознании и не вызывавшие никаких сомнений, рассеивались как дым.

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

Ну, то, что на самом деле он никогда в бане с Ширвиндтом, Бурковым и Белявским не напивался и не путал Москву с Ленинградом, — понятно само собой, хотя еще в 76-м, сразу после выхода на экраны рязановской «Иронии судьбы, или С легким паром!», в достоверность этого факта уверовал едва ли не весь Советский Союз. «До сих пор, куда бы мы ни приехали на гастроли, увидев меня, люди начинают толкать друг друга локтями: «Смотри, алкоголик приехал!» — признавался артист в своих интервью. — Поначалу я просто не знал, куда деваться, потом постепенно привык, но до сих пор досадно: почему многие разглядели в моем герое только алкоголика, каковым на самом деле он не является? В общем, баню с тех пор терпеть не могу!».

Второй беспочвенный миф — о бурном романе с Барбарой Брыльской, который начался якобы у Мягкова на съемках картины. В реальной жизни, как бы ни хотелось этого телезрителям, никакого романа у экранных Нади и Жени не было, хотя, даже если бы и пробежала искра, мне кажется, Андрей Васильевич вспоминать бы об этом не стал — во всяком случае, публично.

Миф третий — о звездной болезни, косящей всех знаменитостей и якобы не обошедшей стороной Мягкова, из-за чего он стал замкнутым и нелюдимым — отпал сам по себе, как только мы встретились: мне кажется, своей популярностью актер не только не пользуется, но даже ее стесняется. Во всяком случае, о поклонницах, до сих пор присылающих ему письма, предпочитает не говорить, хотя известно доподлинно: некоторые из них пишут Андрею Васильевичу по 30 с лишним лет, рассказывая кумиру обо всем, что происходит в их жизни, — от покупки новой мебели до рождения внуков. Кумир радуется молча: видимо, просто не знает, что на это ответить...

Создатели четвертого мифа твердили (а пересказчики до сих пор повторяют), что в студенчестве Мягков был по уши влюблен в Ирину Мирошниченко, впоследствии также ставшую известнейшей актрисой театра и кино, но нет: уже тогда его сердце целиком и полностью принадлежало другой красивой сокурснице — Анастасии Вознесенской, на которой впоследствии и женился.

Долгие годы супруги неразлучны, и хотя Андрей Васильевич уверяет, что на своих, с виду неприметных и, казалось бы, заурядных, но на самом деле — бесстрашных и ради любимой женщины способных на подвиг Лукашина и Новосельцева нисколько не похож, сдается мне, он чересчур скромничает, ведь написать цикл детективных романов лишь потому, что жене не хватает интересной литературы, может только по-настоящему сильный и самоотверженный человек. Ну и, конечно же, влюбленный, а сделать это не абы как, а талантливо под силу только одаренному всесторонне.

Блестящий, глубокий артист, вдумчивый режиссер, неординарный сценарист и писатель, в конце концов - художник, способный нарисовать портрет человека, увидев его лишь раз - у себя на спектакле... Пожалуй, у Мягкова и Жени Лукашина действительно мало общего, и то, что миллионы зрителей запомнили его именно по этой роли, с одной стороны, хорошо (к достойному человеку в один миг пришла абсолютно заслуженная всенародная слава), а с другой... Стоит подумать, сколько и каких ролей Андрей Васильевич мог бы еще сыграть, начинаешь понимать: отказываясь от такого таланта либо предлагая ему участие в проектах, в которых дешевле не участвовать, чем играть, а потом всю жизнь из-за этого краснеть, российский кинематограф упорно обворовывает сам себя...

Тихий, спокойный, уравновешенный и истинно интеллигентный Мягков, у которого все коллеги - Костеньки, Сашеньки и Сереженьки, а самый любимый эпитет по отношению к ним - «замечательный», не вписывается, к сожалению, в формат бесконечных и бредовых, как вялотекущая шизофрения, сериалов о сыщиках и маньяках, где непонятно, кто кого ловит и кто больший преступник.

Первая работа в кино — «Похождения зубного врача» Элема Климова, 1965 год

Во-первых, всего этого выше, а во-вторых, он мог бы (я в это верю!) самостоятельно и написать, и поставить, и сыграть: целый фильм от начала до конца, как говорится, под ключ сделать - да не просят. Более того - готового сценария не берут: ни на телевидение, ни в кино.

И это несмотря на то, что каждый год, 31 декабря или 1 января, все - в том числе современные режиссеры и маститые телебоссы - садятся наверняка у телевизора и, нещадно проматывая свои «творения», перестают щелкать пультом, увидев лишь на экране знакомое с детства лицо или услышав какую-нибудь фразу, давно ставшую крылатой. Ну, типа: «Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню - это у нас такая традиция»...

«ПЯТЬ ЛЕТ УЧЕБЫ В ХИМИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОМ - ПРОСЬБА ПАПЫ: «ЗАКОНЧИ, ПОЖАЛУЙСТА, НОРМАЛЬНЫЙ ВУЗ, А ПОТОМ ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ»

- Андрей Васильевич, добрый вечер! И я, и наши читатели счастливы, потому что искренне вас любим, и эта любовь настолько чистая и откровенная, что не требует никаких подтверждений: образы, которые вы создали на экране и во многих мхатовских постановках, не забываются. Спасибо, что согласились прийти: я предвкушаю, что эта беседа получится - будет хороший у нас разговор...

Одна из первых киноролей Мягкова, принесшая ему известность, — Алеша Карамазов в экранизации Ивана Пырьева «Братья Карамазовы», 1969 год Фото «РИА Новости»

- Спасибо большое и вам - я о вашей газете наслышан, поэтому с удовольствием на ваше приглашение и откликнулся.

- Ваш отец был профессором Ленинградского политехнического института - априори семья непростая, а Ленинград - ваша родина. Сегодня вас туда тянет? Часто в Санкт-Петербурге бываете?

- Нечасто, но бываю, конечно. Когда я оттуда уехал и поступил в Школу-студию МХАТ, приезжал в Ленинград каждую субботу «Красной стрелой», а в понедельник утром возвращался в Москву. Без Ленинграда просто не мог, думал, не выдержу. Сейчас это уже позади, все другое... Папочки с мамой нет, я понимаю, что это уже не мой Ленинград, и, как ни странно и, может быть, как ни страшно это говорить, туда не тянет, а когда вспоминаю, как тянуло, думаю: «Отчего же так происходит?».

- Здания вроде те же...

- Ну да, в основном, а вот люди...

- Декорации остались, да?..

- ...а артисты, увы, поменялись.

- Вы, я знаю, окончили Ленинградский химико-технологический институт и получили распределение на работу в Институт пластических масс...

- (Смеется). Вам все известно!

Алексей Турбин в драме Владимира Басова «Дни Турбиных», 1976 год

- Институт пластических масс - какой для творческого человека кошмар!

- Кошма-а-ар, что вы!

- Вам там не нравилось?

- Никогда, а пять лет учебы - просьба папы: «Закончи, пожалуйста, нормальный вуз...

- ...и делай что хочешь»...

- Да, а потом в артисты иди, не в артисты - да хоть в спортсмены. Это не оттого, что папа спорт недолюбливал, а потому, что плохо относился ко всему, кроме науки, - он сам ученым был и мечтал, чтобы я тоже им стал, поэтому пять лет я провел в химико-технологическом. Учился, конечно, но в основном творчеством занимался - у нас в техноложке была изумительная...

- ...самодеятельность?..

- ...даже не самодеятельность - театральная мастерская. Там были педагоги, мы ставили спектакли, выезжали на летних каникулах на гастроли, поэтому эти годы я провел хорошо. (Смеется).

С Натальей Белохвостиковой в роли Ленина в фильме «Надежда». «С Лениным отношения у меня непростые, но играть Владимира Ильича предлагали мне часто»

Институт как-то закончил и сразу же отправился на первый экзамен в Школу-студию МХАТ: в Ленинград, в тот день, когда у меня была защита диплома, приехала выездная комиссия.

- Вы именно туда хотели, другого себе ничего не представляли?

- Представлял, просто кто-то из педагогов Школы-студии увидел наш самодеятельный спектакль «Лесная песня», - как-то странно все получилось! - узнал мой адрес и прислал письмо: «Не хотите ли попробовать свои силы на конкурсе в Школу-студию МХАТ?». Я даже в ЛГИТМиК (Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. - Д. Г.) не пробовал: ни в Щукинское, ни в Щепкинское - никуда. Из мхатовской Школы-студии приехали, я им показался и услышал: «Давай дерзай!».

«ЕФРЕМОВ РАБОТАЛ 24 ЧАСА В СУТКИ И ТОГО ЖЕ ТРЕБОВАЛ ОТ ДРУГИХ. У НЕГО ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ НЕ БЫЛО - ТОЛЬКО ТЕАТР»

- В 1965 году вы стали актером «Современника» - фантастического на тот момент театра, где собрались самые лучшие, самые яркие и честолюбивые молодые артисты. Что это было за время? - все-таки «оттепель» шла уже по нисходящей... Помните эти годы?

- Помню, естественно, и это не сотрется из памяти никогда, потому что если «оттепель», как вы говорите, по нисходящей уже шла, то для меня - по восходящей: молодость, первый театр, да какой!

Андрей Васильевич со своей картиной «Портрет Олега Ефремова» Фото «РИА Новости»

Я с Олегом Ефремовым познакомился, с остальными и сразу же окунулся в работу, причем серьезную (не постепенную, так сказать, от маленьких ролей к большим, нет), и потом, Ефремов, вы понимаете? Это не просто учитель - он направлял мозги в определенное русло, а руслом этим было счастье человека, счастье страны и вообще радость. Незабываемые, конечно, годы!

- Когда видишь Олега Ефремова в художественных и документальных картинах, пробивает через экран его мощная харизма - он и в жизни харизматичным был?

- Он разным был, очень разным... Было время (это уже во МХАТе), когда я уходил из театра на год. Хотел уйти вообще, но он сказал: «Андрей, подумай! Возьми творческий отпуск» - и опять-таки прав оказался. Потом я вернулся и долго удивлялся, как это так мог не выдержать, хотя выдержать Ефремова было непросто. Понимаете, он работал 24 часа в сутки и того же требовал от других, отдыха не давал, не щадил. Ефремова полностью поглотило искусство, у него даже личной жизни особой не было - только театр.

- Недавно с Михаилом Сергеевичем Горбачевым мы говорили о его друзьях, и он вспомнил, как они в небольшом ресторанчике при МХАТе имени Чехова 65-летие Олега Николаевича отмечали. Наверное, вы тоже там были?

- Конечно! И Раиса Максимовна...

Андрей Мягков, Анастасия Вознесенская (супруга актера) и Екатерина Васильева, «Кувырок через голову», 1987 год Фото Fotobank.ua

- Михаил Сергеевич говорил, что Ефремов был удивительным человеком, рядом с которым невозможно было скучать, - он обязательно вовлекал в вихрь страстей...

- Энергетика и впрямь потрясающая!

- Через край била?

- Через край!

- Вы 33 года, я посчитал, отдали МХАТу и наверняка знаменитых корифеев застали, которые помнили еще основоположников - Станиславского и Немировича-Данченко...

- Ну, разумеется.

- И Ангелина Степанова же еще играла, и Марк Прудкин...

- ...и Павел Владимирович Массальский...

- ...Анастасия Георгиевская...

С Ростиславом Пляттом в «Послесловии», 1983 год

- ...Анастасия Платоновна Зуева - ну что вы! Умирать они начали в 70-х, а до этого существовали, функционировали, в Школе-студии преподавали...

- Скажите, а легендарные мхатовские старики - не миф? Действительно великие были артисты?

- Ну, я вам так отвечу: это, конечно, миф, но артистами все они были замечательнейшими, и то, что сейчас память о них превратилась в легенду, закономерно. Естественно, у каждого были определенные недостатки...

- ...но телевидение же их почти не снимало, и видеть этого мы не можем...

- ...Вы правы. Кто-то что-то мог, а что-то у него не получалось, были более яркие роли и откровенные неудачи, но все корифеи, чьи имена до сих пор на слуху, - это, конечно, и актеры изумительные, и люди не чета нынешним.

- Сегодня артисты и люди помельче?

- (Задумался). В какой-то из пьес Чехова что-то такое было: «Великих сейчас нет, но средний актер стал гораздо выше». Великих нет - вот что, а средний артист хороший, и много хороших, очень много.

Спектакль театра «Современник» «На дне» по пьесе Максима Горького, 1968 год. Сатин — Евгений Евстигнеев, Барон — Андрей Мягков Фото «РИА Новости»

«У СМОКТУНОВСКОГО ДРУЗЕЙ НЕ БЫЛО: ЕМУ НЕ ОСОБО НУЖНЫ БЫЛИ ЛЮДИ»

- Великих артистов вы видели?

- О да!

- И можете их назвать?

- Иннокентий Михайлович Смоктуновский - пожалуйста.

- С него начали?

- Ну правда! - я с ним в нескольких спектаклях играл, мы общались домами. Сказать, что были друзьями, не могу, но...

- С ним сложно было, наверное, дружить?

- Друзей у него просто не было. Вместе мы проработали, наверное, лет 15, и думаю, что это так: были приятели, товарищи...

С Дмитрием Гордоном. «Не сочтите за ложную скромность, но в основном в своем исполнении мне не нравится ничего» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- ...коллеги...

- ...да, и Он. Он сам для себя был другом - самодостаточный в своих ощущениях человек. Мне казалось, ему не особо нужны были люди, он не нуждался в партнерах. Это миф, что Иннокентий Михалыч всегда растворялся в партнере, - нет, он всегда растворялся в себе, но был так интересен, что партнеры невольно к нему тянулись, и получалось прекрасное живое общение.

- Евстигнеев великим был?

- Евгений Александрович? Безусловно!

- Борисов?

- О да! Вы точно сейчас называете (улыбается), и со всеми этими мэтрами я работал, а особенно долго - с Женечкой. Начал в «Современнике», продолжил во МХАТе - лет 30, наверное, мы были вместе. Олег Иванович позже пришел, мы с ним только один играли спектакль - «Дядю Ваню», но это изумительный артист, изумительный, нераскрытый.

- Ваш такой яркий роман с кино начался с «Братьев Карамазовых» Пырьева, где вы сыграли Алешу. Прекрасный фильм, между прочим...

- Ну, мне нравится...

«Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги...». Александр Белявский, Андрей Мягков, Александр Ширвиндт и Георгий Бурков, 1975 год

- Смотрите его иногда?

- Нет, нет.

- И даже на диске его не имеете?

- Дисков у меня вообще ни одного.

- Почему?

- (Улыбается). Какая долгая была пауза! Я не люблю повторов, просмотров, вообще публичности, поэтому уже лет 30 (видите, эта цифра опять привязалась!) не даю интервью и ваше приглашение принял лишь потому, что оно ваше: в ином случае - ни за что.

- Спасибо!

- Диски?.. Ну, во-первых, ту или иную картину по телевизору иногда показывают: включишь - посмотришь...

- Значит, все-таки смотрите?

Женя Лукашин в самолете. «Я много играл пьяных, Ефремов называл меня «лучшим пьяницей России»

- Ну, не с начала до конца и не все фильмы, конечно. Не так давно, например, на «Похождения зубного врача» наткнулся, а это первый мой фильм, и столько у меня в памяти - и как он снимался, и как было трудно, а порой абсолютно непреодолимо... Ну и потом, Элем Климов, конечно, замечательный человек: вот эту картину я от начала до конца посмотрел.

- Расстроились?

- Ну, не то чтобы расстроился - воскликнул: «Ах, как жаль, что это был первый фильм!». Хотя бы 10-й - уже хоть какой-то опыт, а так - много...

«НЕСТОРА ПЕТРОВИЧА В «БОЛЬШОЙ ПЕРЕМЕНЕ» Я ИГРАТЬ НЕ ХОТЕЛ: ЭТО ТАК, МНЕ КАЗАЛОСЬ, БАНАЛЬНО, ТАК ПРИМИТИВНО...»

- Я улетал в Москву, и по телевизору «Большую перемену» как раз показывали. Знаю, вы пробовались на роль Нестора Петровича...

- Не пробовался.

- Нет?

- Только разговор шел об этом.

С Барбарой Брыльской и Эльдаром Рязановым, 1975 год. «Почему Рязанов выбрал меня, не знаю, мы никогда об этом не говорили»

- Но вы эту роль хотели сыграть?

- Вот как раз не хотел, а Леша Коренев, режиссер, уговаривал. С ним мы дружили, и он меня убеждал, но мне казалось, это...

- ...так мелко?..

- ...и так банально, и так примитивно: хорошие герои, плохие и не очень плохие - вот максимум проблем. Поэтому отказался, а фильм неплохой получился, вы знаете... Мне нравится, да и артисты хорошие...

- ...и атмосфера есть...

- Безусловно!

- В детстве я был очень правильным пионером, смотрел, как и все, фильмы о Ленине и поэтому помню картину «Надежда», где вы играли супруга Надежды Константиновны Крупской молодого Владимира Ильича. Вы в этот образ как-то вживались? Работы вождя читали, может быть, конспектировали?

- С Лениным отношения у меня непростые - из-за давней какой-то похожести и отсутствия большого количества волос (если бородку и усы приделать, я очень похожим становлюсь на вождя, просто портретно) играть Владимира Ильича предлагали мне часто.

- В театре, видимо, тоже?

Эльдар Рязанов, Барбара Брыльска и Андрей Мягков. «Ирония судьбы» — очень добрый фильм, но столько раз показывать, по-моему, все-таки ни к чему»

- И в театре, причем в «Так победим!» Михал Филиппыча Шатрова Ефремов назначил меня, а я отказался: «Не буду». Моя семья, кстати, всегда все понимала: и кто такой Ленин, и кто такой Сталин, и что такое советская власть, - мне не надо было ничего объяснять. Я не хотел этого, потому что даже в пьесе Шатрова - вранье, ну просто абсолютное, а Ефремов отрезал: «Или будешь играть, или уходи из театра». Это вот к вопросу, какой он был человек - простой или непростой... Я ответил: «Ухожу», и тут выяснилось, что Ленина очень хотел сыграть другой артист.

- Калягин?

- Сашенька, да, и Олег Николаевич пошел на попятную: «Ладно, черт с тобой...

- ...оставайся!»...

- Да (улыбается), так что во МХАТе чаша сия меня миновала, а что касается Марка Семеновича Донского, режиссера «Надежды», его предложение тоже стало для меня неожиданным. Я сказал: «Нет», а он (голосом Донского): «Ну, это же не Ленин, это влюбленный человек - вот и все».

- Ключ!

- Да, ключ. «Влюбленный - больше ничего: давай в Белохвостикову влюбляйся!». - «Ну, хорошо, в Белохвостикову - согласен!» (смеется). Там действительно никаких политических моментов не было, а сам фильм... Ну, как вам сказать? На мой вкус ниже среднего.

- Высокий лоб Белохвостиковой я запомнил...

- Да-да-да!

- Такая правильная юная Надя!

- (Смеется).

«ТИМУР АРКАДЬЕВИЧ ГАЙДАР ПРИГЛАСИЛ МЕНЯ В ГОСТИ, И ТАМ НАШЕМУ РАЗГОВОРУ МЕШАЛ МАЛЬЧОНКА - ЕГОРУШКА»

- В «Серебряных трубах» вы сыграли Аркадия Гайдара...

Барбара Брыльска, Валентина Талызина, Андрей Мягков и Юрий Яковлев на съемках сиквела Тимура Бекмамбетова «Ирония судьбы. Продолжение», 2007 год. «Картина мне не нравится: в ней много лишнего, и это не продолжение — пусть как-то бы иначе назвали»

- Да, Аркадия Петровича.

- Дедушку отца российских реформ, как сейчас нужно новому поколению объяснять, которое писателя Гайдара не знает...

- (Разводит руками).

- Отец российских реформ когда-нибудь высказывал вам за это свое почтение?

- С Егорушкой у нас произошла встреча, как раз когда этот фильм снимали. Тимур Аркадьевич Гайдар, отец его, был в то время военным...

- ...корреспондентом...

- ...атташе - в Югославии, но у него, естественно, квартира в Москве была, и он пригласил в гости меня, супругу мою... Мы пришли, и там нашему разговору мешал мальчонка - Егорушка.

- Он уже тогда мешал...

- Да (смеется), уже тогда - бегал, шустрил... Помню одну реплику Тимура Аркадьевича: «Уйди отсюда, ты нам мешаешь, я больше никогда не позову тебя в общество приличных людей!» - и выгнал его из этого общества. Вот такое знакомство с Егором Тимуровичем произошло, а после этого мы не встречались.

- Мне очень дорога ваша роль Алексея Турбина в кинодраме Владимира Басова «Дни Турбиных» - опять-таки есть ощущение целостности повествования, блестяще воплощенных образов. Киев, Булгаков - все как-то совпало, а вам понравилось, как в этой картине сыграли?

- (Пауза). Вы спрашиваете: «Понравилось ли..?». Не сочтите за ложную скромность, но в основном в своем исполнении мне не нравится ничего. Честно говорю, и понимаю, что если по душе многим, то с моей стороны так утверждать неприлично. Ну хотя бы скажи: что-то, но я не могу. Давно уже не снимаюсь и по этому поводу не переживаю совсем, потому что зрительское увлечение кинематографом прошло - сейчас в России его просто нет. Конечно, роль Алексея Турбина, да и Басов сам по себе, - все это наслаждение доставляло, а результат... Мне показалось и сейчас кажется, что роман намного шире, глубже и можно было бы адаптировать его не так, как это сделано в фильме.

- Я представляю, сколько лет вас мучают вопросами о фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!», но уйти от этой картины мы, к сожалению, не можем...

- Пожалуйста!

- Женя Лукашин - лучшая ваша роль, как считаете?

- Это вот пусть другие считают, правда, а я лучше промолчу. Когда Рязанова однажды спросили: «Эльдар Александрович, вы знали, работая над «Иронией судьбы», что это будет шедевр на долгие годы?», он ответил: «Ничего подобного - снимал я обычный фильм по пьесе, которая была поставлена почти во всех театрах страны, и думал, что он незаметно пройдет и сгинет».

- Так почти всегда, наверное, бывает: никогда ничего не знаешь заранее...

- Мне кажется, если кто-то думает о шедевре, у того-то и не получается.

- Рязанов, я знаю, пробовал на роль Лукашина и Даля, и Миронова, и Вельяминова, и Любшина... Как считаете, почему остановился на вас?

- И женщин на роль Нади он пробовал очень многих... Почему выбрал меня, не знаю, мы никогда об этом не говорили... Кого-то он почти уже утвердил, когда меня привела к нему Наташа Коренева - она ассистентом на «Мосфильме» работала. Это жена Алексея Коренева, режиссера, мы дружили семьями, так вот, Рязанов попробовал, а потом, когда сдавал пробы на утверждение, председатель Госкино СССР Ермаш сказал: «Эльдар, ну что, мне все нравятся, но этого артиста, прошу тебя, не бери». - «Почему?». - «Понимаешь, он даже на пробах пьяный, и это видно».

- Потрясающе!

- Рязанов признался: «Все, Андрей, после этих его слов я окончательно решил, что тебя утверждаю». (Смеется).

«БАРБАРА БРЫЛЬСКА ОЧЕНЬ НРАВИЛАСЬ МНЕ КАКОЙ-ТО СВОЕЙ УТОНЧЕННОСТЬЮ, ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬЮ, НО ВЛЮБЛЯТЬСЯ - НЕТ»

- Правда ли, что от этой картины сам Брежнев был в полном восторге?

- А вот это мне не известно.

- До вас разве слухи такие не доходили?

- Нет, а вот тогдашнему министру обороны СССР Гречко фильм этот категорически не понравился.

- Снижалась боеготовность армии?

- Может быть (улыбается). Не знаю, что у него снижалось, но картину он запретить пытался. Может, потому, что Брежневу пришлась по душе, и не удалось.

- Многие актеры говорят: чтобы достоверно сыграть влюбленность, нужно влюбиться в партнершу по-настоящему. В Барбару Брыльску вы влюбились?

- Мне она очень нравилась.

- Только нравилась?

- Да, какой-то своей утонченностью, интеллигентностью. Она и актриса хорошая, но влюбляться - нет.

- Вы, кстати, видели ее до этого в польских фильмах, где она обнаженной снималась?

- Видел - уже когда узнал, что Барбара будет партнершей, их посмотрел. Она невероятно красивая, обаятельная, но... (Щелкает пальцами).

- Не щелкнуло?

- Наверное.

- Александр Ширвиндт рассказывал мне, что в том знаменитом эпизоде в бане пили вы по-настоящему...

- Да-с.

- Именно этот момент и вошел в картину?

- Нет, что вы! - Рязанов тогда отменил съемку.

- Да?

- Понимаете, был день рождения у...

- ...у Белявского?

- Да, у Сашеньки... Снимали между тем на «Мосфильме» (там в павильоне построили якобы баню), и Белявский сказал: «Ребята, ну, день рождения - по чуть-чуть?». И мы выпили - бутылку на четверых, всего-то, а во время съемок - ничего подобного. Ни пива, ни кваса - ничего не было.

Так вот, Рязанов унюхал, а он очень жестко настаивал: чтобы ничего и никак! Тем более что кто-то из нас позволил себе пошутить не очень уместно, и Эльдар Александрович вспылил: «Все, стоп, отменяю смену за ваш счет!». Снимали только на следующий день - не за наш счет, конечно, но отмена была.

«УЗНАВАЕМОСТЬ НЕ ЛЮБЛЮ - СЛАВА БОГУ, С ВОЗРАСТОМ ОНА УМЕНЬШАЕТСЯ»

- Блестящий Георгий Вицин много раз играл алкашей, все считали его алкоголиком, а он вообще не пил. После «Иронии судьбы» зрители тоже решили, что вы поддаете прилично, а на самом-то деле вы этим не увлекались...

- Я тем не менее и во МХАТе много играл пьяных, Ефремов называл меня «лучшим пьяницей России».

- Уж в этом-то деле он понимал...

- О-о-он хорошо понимал, да! Нет, в жизни назвать меня трезвенником нельзя: компании любил и люблю, но на сцене, съемочной площадке - ни-ни.

- Когда под Новый год едва ли не в полном составе бывший советский народ садится к телеэкранам и сразу на нескольких каналах смотрит любимый праздничный фильм, я ловлю себя на том, что знаю уже все наизусть и тем не менее, сбиваясь со счета, какой раз, вновь с удовольствием погружаюсь в историю Нади, Жени и Ипполита, и картина вызывает такие теплые, светлые чувства... Вы к миллионам людей, которые включают «Иронию судьбы» 31 декабря, принадлежите?

- Нет, конечно: ну правда, нет, тем более что «Иронии судьбы, или С легким паром!», мне кажется, перебор какой-то. Эта лента уже должна отторжение вызывать...

- ...а вот не вызывает...

- Загадка, но столько раз показывать, по-моему, все-таки ни к чему.

- В чем секрет этого фильма, как думаете?

- Он добрый, беззлобный, и даже Юрочка Яковлев очарователен, правда?

- Конечно!

- Ну вот, и почему-то невесту Жени, которую Ольга Науменко играет,  не жаль...

- ...не жаль!..

- ...и такие прелестные подруги у этой Нади, правда? Очень добрый фильм - думаю, главное это.

- Вы чувствовали себя после премьеры всенародным любимцем? Свалилась на вас популярность?

- Была премьера на телевидении, мы с женой посмотрели - уже не помню, какой это год...

- 1 января 76-го...

- 76-й, да. Помню, поздно легли спать - и звонок ночью раздался. Звонил из Ленинграда Никита Подгорный - мы с ним очень дружили. Поздравил меня с большим успехом и сказал: «Только об одном умоляю: не зазнавайся, потому что тебе это грозит», и это настолько в меня проникло...

- ...как установка...

- ...да, что кверху нос задирать даже в голову никогда не приходило.

- Проявления всенародной любви вы тем не менее ощущали?

- Только с негативной стороны: тыкали пальцем... Понимаете, узнаваемость хороша в юности, а когда ты уже в возрасте, ходишь по улице в кепке и только вот так (показывает) смотришь - в пол, а не по сторонам. Я вот очень любил и люблю заграницу...

- Никто там не знает!

- Ну да, можно смотреть людям в глаза, а так только взглядом с кем-нибудь встретишься - все. Это утомительно, и я не понимаю тех, кто говорит: «Вранье! Узнаваемость - это хорошо, не верьте...». Не согласен, узнаваемость не люблю! Слава Богу, с возрастом она сокращается, уменьшается, однако все еще есть.

«КОСТЕНЬКУ ХАБЕНСКОГО ОБОЖАЮ, НО ОН НЕ СЫН МОЙ - НУ ПРАВДА»

- Это правда, что именно вы были инициатором появления картины «Ирония судьбы. Продолжение»?

- К сожалению, да.

- Так грустно сказали...

- Просто картина Бекмамбетова мне не нравится: в ней много лишнего, и это не продолжение - пусть как-то бы иначе назвали. Там ведь совсем другие люди, и не потому, что жизнь изменилась, - я молодежь имею в виду. Вот Костенька Хабенский...

- ...хороший актер!..

- Обожаю, но он не сын мой - ну правда. Что-то должно было от отца остаться, а Костенька играет иного совсем современного героя. То же самое Лиза Боярская - ничего от мамы, Брыльской, у нее нет...

- ...зато от папы, Михаила Сергеевича, много!

- От папы - да, это так (смеется), но картина не только поэтому мне не нравится. История была такая: я написал сценарий...

- ...сами?

- Сам.

- Ух!

- Да - ну а почему нет? Я же книжки пишу, они выходят...

- Я знаю, здорово!

- (Улыбается). В общем, сценарий этот принес первым делом, конечно, Рязанову. Он прочитал и покачал головой: «Андрей, нет».

- Почему?

- Объяснил: «Не ты первый (этого я не знал. - А. М.) - многие в эту авантюру пытались меня втянуть, но я считаю, что дважды в одну реку войти невозможно, к тому же в твоем сценарии нет развития, еще чего-то, все немножечко камерно...». Ну, словом, нет.

- Какая же линия у вас была?

- Да, в принципе, та же: совершенно случайно сын Лукашина, тоже врач, на вручении диплома напивается с друзьями...

- ...в бане...

- ...да, все должно быть очень похоже, правда, его ни с кем не путают, а так по ситуации получается, что он в Санкт-Петербург улетает. Дальше рассказывать вам не буду - мне тот сценарий нравился. Ну, может, у меня плохой вкус, но нравился, а Рязанов отказался, и тогда я пошел к... (задумывается) плохо уже с памятью... генеральному директору «Мосфильма». Ладно, вспомню...

- К Шахназарову...

- Да, а Карен Георгиевич к съемкам своей новой картины готовился и посоветовал: «Знаете, вам лучше обратиться к Константину Львовичу Эрнсту». Так я и поступил, и он к этому с восторгом отнесся - тут же вызвал своего человека, который кино заведует, и при мне сказал: «Вот, пожалуйста, сценарий, идея замечательная...».

На этом отношения с Эрнстом закончились, и начался четырехгодичный (если не пятигодичный) простой. Нашли автора сценария - отмели, нашли второго - отмели тоже, потом Алексей Слаповский (очень хороший, на мой взгляд, автор) написал, чтобы не соврать, около 30 вариантов, причем разных - не то что какие-то маленькие изменения, нет.

Сначала меня подключали к работе над ними, потом я отказался, и, в конце концов, когда прочитал последний вариант, понял, что принимать участие в этом не могу, не буду. Это совершенно не мое, но затем позвонил Костя Хабенский, который уже был утвержден, и сказал: «Мне так нравится!». С Лизой то же самое было, и я понял: ну как же не пойти тут навстречу? Не согласилась только Лиечка Ахеджакова, а все остальные дали добро, хотя я уверен, что многим это не очень понравилось.

- Трогательно было встретиться с прекрасными актерами на площадке спустя 30 с хвостиком лет?

- Конечно - еще бы!

- Как зритель вы от начала и до конца это кино посмотрели?

- Да, по телевизору.

- Ну хоть что-то понравилось?

- Что-то да - безусловно, но все равно о картине судишь обычно в целом, а в целом она не очень меня устроила.

Киев - Москва - Киев

(Окончание следует)